Забегая вперед, скажем, что денежные средства с работника, который допустил повреждение вверенного ему транспортного средства, не могут быть взысканы как с материально ответственного лица.

Итак, по порядку. В одной из организаций водитель-экспедитор при исполнении рабочей функции на скорости 75–80 км/ч при разрешенной 60 км/ч не справился с управлением, ввиду чего транспортное средство с прицепом съехало в кювет и опрокинулось. Одним словом, случилось ДТП. Работодатель «осерчал» и решил в судебном порядке взыскать ущерб на сумму около 800 руб., в который вошли:

- расходы на эвакуацию транспортного средства;

- стоимость ремонта прицепа;

- лизинговые платежи, уплаченные в период простоя транспортного средства.

Работодатель обосновал свои исковые требования тем, что с горе-водителем был заключен договор о полной материальной ответственности, по условиям которого работник принял на себя полную матответственность за недостачу вверенного ему работодателем имущества.

Суд первой инстанции согласился с доводами взыскателя и удовлетворил иск. А вот судом второй инстанции указано, что договор о полной материальной ответственности охватывает только вверенные работнику для перевоза ценности, к которым транспортное средство с прицепом не относится. То есть всё, что перевозилось на транспортном средстве, – это материальные ценности, которые подлежат возмещению работником, а вот саму машину таковой признать нельзя, соответственно, исковые требования по п. 6 части первой ст. 243 ТК РФ удовлетворению не подлежат.

Кассационная инстанция согласилась с позицией суда апелляционной инстанции (Определение Третьего КСОЮ от 14.09.2022 № 8Г-13352/2022).

Помимо этого, суды указали, что договор о полной материальной ответственности может быть заключен с работниками, осуществляющими получение, заготовку, хранение, учет, выдачу, транспортировку материальных ценностей. При этом полная ответственность не распространяется на автомобиль, используемый для выполнения служебных обязанностей (определения Первого КСОЮ от 09.06.2021 № 8Г-10971/2021, Московского горсуда от 08.11.2018 № 33-42380/2018). Таким образом, суды пришли к выводу, что согласно п. 2 ч. 1 ст. 243 ТК РФ поименованные лица отвечают за недостачу вверенных им ценностей, но не за их порчу.